Невозвращенцы - Страница 383

383

Ромеи в кораблестроении были гораздо слабее, вследствие сухопутной направленности своего развития. Поэтому, они, когда требовалось, покупали корабли у ганзейцев, либо бороздили морские просторы на галерах различных размеров собственной, впрочем, вполне неплохой, отточенной веками, постройки.

Россы не совались далеко в открытое море, ходя поблизости берегов, поэтому судостроение их было представлено ладьями различной формы и размеров. Северяне строили драккары, которые принципиально по своей конструкции не сильно отличались от ладей, или наоборот — боевые ладьи не сильно отличались от драккаров.

Выбор на первый взгляд был велик, но это только на первый. Крупные корабли ганзейцев были изначально заточены именно на торговлю. Отсутствие весел, крупные размеры (и не малая осадка, как следствие), большая команда все это делало их идеальными для перевозки грузов, но не для пиратства. Да и стоили они столько, что окупиться могли только в руках непрерывно торгующих купцов. Ромейские галеры показывали наивысшую скорость, не даром они использовались в их военном флоте, однако требовали огромной команды гребцов, а следовательно, были непригодны для длительных морских переходов. В прибрежных районах, где через один-два дневных перехода можно было пополнить запасы еды, и главное воды, они были просто превосходны, но в открытом океане… Росские ладьи отвергались сразу, поэтому оставались только драккары.

Отлично приспособленные для сражений на море и для необъемной торговли, по скорости уступающие только боевым галерам и флейтам, драккары были лучшим вариантом для англов. Лучшим из возможных. К сожалению, драккары не могли в одиночку захватить неф, имеющий вчетверо большую команду и высокие борта, на которые непросто было забросить абордажный крюк. Драккары не могли догнать галеру или флейт, а если бы и могли, то опять же, как захватить, и куда потом грузить добычу?

Конечно, Капитаны, имеющие в своей эскадре по несколько драккаров, могли в безветренную погоду догнать и, с немалыми потерями, конечно, захватить неф. Распределенный на несколько драккаров груз в этом случае окупал все потери, а набрать новых матросов удачнику никогда не представлялось проблемой. На долю остальных, не столь удачливых капитанов оставалась контрабанда, торговля, некрупные суда, а так же обдирание побережья франков и германцев. Впрочем, этими делами никто не брезговал.

В таком раскладе лишние 5–6 дней, которые Бильд решил потратить на проверку вещности сна, не значили ничего. Каково же было его удивление, когда уже на третий день, то есть считай сразу, они заметили на горизонте корабль.

Крупная ладья, по виду росской или германской постройки, дрейфовала без всякой видимости осмысленных действий команды. Да и самой команды тоже не было видно. Оборванные паруса, да общая потрепанность, говорили о том, что корабль уже давно не видел ничьих берегов, но черного чумного флага на нем тоже не было видно. С опаской, помолившись всем морским богам, англы подошли к неведомому судну. И сделали они это не зря.

На палубе лежали немногочисленные остатки команды. Судя по всему, судно очень, очень долго мотало штормом или еще чем неведомым вдали от берегов, и команда банально умерла от жажды. Многие трупы носили следы вампиризма: в буквальном смысле слова дошедшая до безумия команда набрасывалась друг на друга, вскрывала друг другу вены и пила кровь. Но только это не спасло никого.

Самое главное, что первым делом проверили англы, это груз. И здесь их ждал приятный сюрприз. Неизвестно, кому принадлежало судно, да англов это не очень уж и интересовало, но приз оказался невероятно богатым. Конечно, множество побитых и пустых амфор с дорогими ромейскими вином, выпитых в буйстве жажды командой, были большой потерей, но остальное… Огромное количество росского оружия, слитков булата, тщательно упакованных лучших степных луков; отдельно располагались сундуки с серебренной и золотой посудой, катайский шелк, ромейская парча; мешочек со специями; а на последок, в качестве довеска ко всему этому, под досками настила была обнаружена казна купца — почти два стоуна серебряных, с вкраплениями золотых, монет.

Сказать, что команда была ошарашена такой добычей, это не сказать ничего! Какая жадность заставила глупого купца отправить такой, достойный нефа или даже флейта, груз на обычной грузовой ладье, но сейчас на том свете ему должно было икаться. Вся команда драккара возносила ему благодарственные, щедро сдобренные похабщиной, молитвы. Ведь в единый миг они стали богатейшими моряками — даже последний, сопливый юнга, взятый впервые в море и имеющий полдоли, стал вровень со средним капитаном.

Добычу решили не перегружать на свой драккар, а, выделив часть команды, привести в порт. Точнее сказать, малая часть команды осталась на «Хромце», а большая часть, включая капитана Бильда, переселилась на трофей. И не мудрено — груз стоил десятка таких кораблей, как «Хромец». Причем, движимые гордыней и опасеньями за сохранность такого приза, курс проложили не в родной, северный Свиндон, а в столичный Эофорвик, располагавшийся на юге.

В столичном порту их появление вызвало небывалый фурор. Сумма полученная матросами в счет своей доли недолга была тайной, и вскоре в пабах из поднимаемых в честь капитана Бильда полились реками пиво и вина. В честь такой удачи, как положено по обычаю, вернувшиеся поили всех вокруг. Вполне логично: сегодня ты на коне при деньгах, поставишь кружку пива и чашку похлебки с требухой своему соседу, а потом, когда удача не будет так благосклонна к тебе и будешь мечтать о куске хлеба, сосед выручит тебя.

383