Невозвращенцы - Страница 219

219

— Да будут твои дни долгими и полными счастья, Фаяз ибн Сатар ибн Халид ибн Таиз ибн Бакр ибн Габбас ибн Бавак ибн Джаффа ибн Сабир ибн Замир ибн Разиль ибн Булат ибн Азат! — по-росски поприветствовал хозяина Максимус. «Фу! Вроде ничего не напутал, наизусть учил. Блин, ну и имечко!»

— И тебе здравствовать, Максимус росс. Зачем ты хотел меня видеть?

— С разрешения великого Улагчи-оглана я пришел купить у тебя рабов. Из числа росского полона.

— Хм… Ну если с разрешения Великого Хана, да продлит Всеотец его славные годы… И почем ты хочешь купить рабов?

— По пол… Нет. По четверть гривны за человека.

— О! Значит ты согласен заплатить 10 тысяч гривен…

— Ну не десять. Семь с половиной может быть… — быстро предложил поторговаться Максим. О себе главное не следует забывать. Как там, в пословице? «Раньше думай о Родине, а вперед о себе.»

— И ты привез с собой такую сумму?

— Да. Не золотом. Поручительством ганзейского банка.

— Счастлив великий князь Киевский, кой у него такие холопы. Коим бесстрашно можно доверить целое состояние.

— Я не холоп!

— Ну коль ему служишь, знать холоп!

— Я не… — начал было Максим, но тут до него дошел смысл второй половины сказанного беком.

Такая мысль ему в голову еще не приходила. Кинуть князя. Ведь 10 тысяч гривен — это огромная сумма. И не приходила она не из-за честности, ведь все в мире имеет свою цену. В том числе и честь, и верность, и любовь. Все. И вполне возможно, 10 тысяч — это как раз такая цена. Просто сказалась инерция мышления. Если бы это было на Земле, и ему предложили, к примеру, лимон зелени, то можно было подумать. А здесь? Здесь Максим просто не представлял, куда можно было потратить такую сумму. Купить княжество — мало. А на остальное — много. Столько за всю жизнь не выпить, не съесть и не перетрахать. Но если и забрать, то что делать с эскортом? Как они на это посмотрят?

— Коли у моего доброго гостя проблемы, я могу ему помочь. — Бей легко читал мысли посла по его лицу. Все же не дипломат Максим, и никогда им не был.

— Хм… Я не уверен…

— Ну как знаешь. Ты же понимаешь, что за такие чешуйки я не продам и одноного старика. Изволь платить нормальную цену — по 5-10 гривен за мужа, 5 — за жену, дети, кроме самых сладеньких, идут по 3–5… Но это за простых холопов. Мастера, волхвы, воины и прочие стоят в два-три раза дороже.

— Но…

— Я понимаю, что таких денег у тебя нет. Впрочем, не стоит сразу же отказываться. А пока, — бек хлопнул в ладоши. Появившиеся слуги моментально застелили пол дорогим ковром, набросали подушек, чтобы можно было прилечь, накрыли рядом богатый стол, то есть не стол, а тоже ковер. Бей продолжил: — А сейчас, откушай чем богат мой дом. Голодное брюхо не способно на мудрые решения.

Пока Максим неторопливо кушал, он не был сильно голоден, но не уважить хозяина было нельзя, Фаяз развлекал его веселыми и удивительными рассказами. Видя, что гость насытился, ибн Сатар в очередной раз хлопнул в ладоши. Ковер быстро прибрали, оставив только вино, и в помещение вбежали музыканты.

— Моя дочь, прослышав что у нас гостит посол россов, решила танцевать для тебя. Вот, моя дочь Лейсян.

В зал вошла девушка, с ног до головы закутанная в непрозрачное покрывало, и присела на ковер рядом со своим отцом. Только Максим посмеялся про себя, что дочка такая страшная, что ей приходит ходить в робе, как та плавно встала и скинула с себя темные одежды, оставшись в очень скромном (по прикрываемой площади) купальнике из золоченой кольчуги, иначе и не скажешь, и легком полупрозрачном шарфе.

Девушка была красива. Даже не так: девушка была обворожительна. Нет, и не так тоже. Девушка была просто ослепительно красива. Черные, как южная безлунная ночь, волосы были заплетены в несколько толстых кос и богато украшены различными драгоценностями. Лицо, маняще полускрытое легким газовым шарфом, было самых классических черт и насыщенно чисто восточной привлекательностью. Одни глаза, как темные омуты, в которых можно было пропасть без остатка в единый миг, чего стоили.

От лица невозможно было бы оторвать глаз если бы не все остальное. Тело, прикрытое более скупо, чем лицо было просто невероятной красоты. Бархатная смуглая кожа, тяжелые, налитые молодостью, полушарья грудей, плоский ровный живот, тончайшая талия и крутые широкие бедра. Девушка с такими формами могла бы даже показаться гротескной, если бы все ее не сложение на было таким гармоничными. В каждой черточке ее лица, в каждом изгибе ее тела чувствовалось влияние многолетнего естественного отбора, когда правители брали в жен только самых красивых женщин. Любой современный Максиму модный журнал отдал бы всех своих моделей ради одной фотографии этой гурии.

Даже просто сидящая Лейсян была прелестна, но когда заиграла тягучая восточная музыка и девушка задвигалась… Максим ощутил как рот непроизвольно наполнился слюной, а в чересла ударила тяжелая волна крови. Несколько минут Максим чувствовал себя так, как будто уже попал в рай.

Танец закончился, но придти в себя Максим уже не мог. Увиденное только что отличалось от картонной немецкой порнухи или целулоидного стрипциза в дешовом кабаке, как солнце и луна. Бекляре-бек что-то говорил, Максим согласно кивал. Что-то предложил, Максим кивал, кудато-то повел по коридору, максим все продолжал обалдело кивать. Точнее, по коридору шли не ордынский бек, его дочь и росский посол, а скорее бек и дама с собачкой. Максим ничего не видел, ничего не слышал и ничего не воспринимал. Сейчас он был выключен из реальности, и для него весь мир был сконцентрирован на соблазнительном покачивании полуприкрытых прелестей красавицы Лейсян. В таком состоянии он пришел в роскошный сад за дворцом, в таком состоянии он слушал предложения хозяина, в таком состоянии он смотрел что ему показывают. Ничего кроме соблазнительных полушарий он перед собой не видел.

219