Невозвращенцы - Страница 198

198

Богаче работник, богаче князь. Богаче князь, тем больше он дорожит своими холопами, тем лучше условия им ставит. Чем лучше условия, тем лучше работает человек на взятой в аренду земле. Чем лучше он работает, тем богаче становиться. Пример отлично сбалансированной системы — замкнутый круг, который всех ведет к процветанию. Но бывает и другой замкнутый круг, который ведет наоборот — к нищете. И виной всему простая жадность. Желание взять больше, дать меньше, а лучше вообще ничего. Превратить холопов — в рабов, свободных арендаторов — в бесправную скотину. Примером этого может служить Империя. Но та, без импорта рабов, вообще не может ничего — оборви ей эту пуповину, и наступит полный п…, хм, коллапс.

Нет, конечно и у россов есть рабство. Это и полонянин, и осужденный за преступления, но есть очень важное «но». Это рабство — личное. Дети будут свободными обязательно, да и удачливый раб всегда может стать обычным холопом.

Возвращаясь к законам. Налоги — раз в год, переход — раз в год, нападения врага — могут вообще не случиться, особенно в дальних от границ весях, но вот ссоры, склоки, вопросы и претензии есть всегда. И вот именно тогда требуется тот, обличенный общим доверием, кто сможет сказать спорщикам «Ты прав, а ты нет.» И оба будут согласны с решением. Пусть останутся частично недовольны, ведь разрешение конфликтов это путь вечного компромисса, но примут и выполнят его.

Помимо князей, таким правом суда обладали и волхвы. Причем если право дитя или отрока распространялось на простые деревенские или цеховые вопросы: ну там мастера пыл охладить или межу провести по иному (хотя для учеников или крестьян, которые ради межи друг друга смертным боем иногда били, это первостепенные проблемы), то к словам новика, воина прислушивались и князья, а слово избранника Богов весило наравне со словом Великих князей.

Так что помимо вызубренной, чтобы, как говориться, от зубов отскакивал, Росской правды, приходилось выслушивать много историй и решать, пока только виртуально, множество тренировочных задач. К примеру, Радульф мог задать следующую задачу.

— Молодой холоп, с выселков, взял в начале зимы у князя поднять десять чатей земли. Но не было у него ничего с собой кроме жены, поэтому князь дал ему запас продуктов на зимовку, поставил хижину. Дал топор и косу, два котелка. Весной на реке холоп стал ловить рыбу на еду и на продажу. Позже сделал коптильню, сначала сезонную, а позже и многолетнюю, и торговал с проезжающими по дороге и трактирщиком копченой и соленой рыбой. Летом, ближе к осени, его жена разродилась ребенком, поэтому часть сезона работать не могла. Из-за этого урожай он собрал вдвое меньше, как с пяти чатей земли. Какую долю урожая хорошо было бы взять князю в конце года?

«Хм. Примитив какой-то. Задачка для первого, ну третьего, класса сельской школы. Так… и так. И еще сюда…» — прикинул на пальцах про себя Максим и ответил.

— Князю можно по Правде взять 4 мерных урожая из пяти.

— Это ответ твой?

— Да. Князю следует взять 4 мерных урожая.

Помолчали. Радульф с каким-то интересом, как на гусеницу — которая вроде как и красивая, а посевы жрет, посмотрел на Максима.

— И почему же ты так думаешь?

— Да вот почему. За аренду земли князю положена десятина мерного урожая, с одной чати который берется. Десять чатей взято в аренду, соответственно, умножаем десять на одну десятую, получаем, полный урожай. За посевное положено брать, в зависимости от сезона и потребности от десятой, до половины, возьмем среднее значение, 25 %. Это еще два с половиной полных урожая. За хижину, утварь и съестное — еще половину урожая, итого 4 мерных урожая. Плюс князю причитается десятая часть со всех доходов от ловли рыбы, но только той, что идет на продажу. Для себя могут ловить, по Правде, невозбранно.

— Сколько знаю я тебя, Максимус, а все равно поражаюсь. Ты видно из тех людей, что хотят весной с новорожденного ягненка и мясо взять по осенней норме, и шерсть, и руно. А я ведь и на мысль верную тебя наводил. Попробуй еще раз!

— Сколько раз можно повторять. Ошибки в счете нет!

— Да. Считаешь ты отлично, впору хорошему купцу в десятом поколении. Но умишка у тебя, как у мелкого офени, который ходит с коробейкой по мелким деревушкам, а не богатого купца.

— И где же я ошибся?

— А подумай сам. Что дальше. Вот взял ты положенную по закону долю. Четыре из пяти, оставив мужику со слабой женой и новорожденным ребенком только — только, чтобы не помереть с голоду. Да. Это можно по Правде. Но кроме закона есть еще и воля, и здравый смысл. Я же как вопрос задал, не сколько можно взять, а сколько следует по хорошему?

— И сколько же?

— Вот гляди и разумей. Да, холоп оказался на земле рабочим плохим, но так ли это? Землицы брал на двоих, а работать пришлось одному. Один он свою норму и отработал. Но помимо этого, твое княжество обогатилось на одну коптильню, которая зимой и летом может приносить стабильную прибыль. Плюс — это приманка для купцов, которые смогут взять здесь бочонок-другой соленой рыбы.

— Так я это посчитал. Одна десятая…

— Помолчи уж. Счетчик. А поставь теперь себя на место этого мужика? Захочет он остаться на этом месте, коли пришлось отдать четыре пятых с труда своего?

— А куда он денется, с ребенком то? — расчетливо усмехнулся Максимус.

— Ну дюже ты ромей или итилец. Да. И в следующий год он не уйдет, коли ребенок от бескормицы голодной зимой не умрет. Но на тот год он возьмет земли всего пару чатей, чтобы только прокормиться, а еще через год вообще уйдет. И понесет дальше славу о тебе, как о скобаре редкостном, кой мать родную да богов наших за лишнюю гривну сдаст. И не станет у тебя холопов вскоре. Не станет холопов, не станет дружины. Не станет дружины, придут соседи и скажут, отдай добром земли свои и иди с миром прочь отсюда.

198