Невозвращенцы - Страница 370

370

— Чего…?!! — возмутился Руфус.

— И именно потому, что ты такой дурак, я с тобой сейчас разговариваю. Зародись у меня хоть один росток сомнения, что это не так, то ты трагически помер бы от ромейского яда, или же сдох бы на колу! — в ярости почти прокричал князь.

— Но я не понимаю…

— Вот я и говорю, дурак. Честный дурак… — так же быстро остыл Лихомир. Налил себе в кубок напиток из кувшина, медленно выпил и подчеркнуто аккуратно поставил обратно. — Поэтому и жив… Дурак!

— Но что же я такого сделал, что ты меня так поносишь словами?

— А ты не догадываешься? Что же ты сделал?

— Я, между прочим, освободил тысячи россов, среди которых было полно…

— Вот именно! Освободил тысячи! А сотни тысяч россов погибнут теперь в развязанной тобой войне!

— А что мне было делать? Бросить всех их, беспомощных, и сбежать с награбленным? Оставить их в рабстве? Ты вообще князь, знаешь, что это такое — ромейское рабство?

— Знаю. А еще я знаю, что такое — война на уничтожение, которую теперь развяжут ромеи. А бросать… Зачем бросать? Раз освободил то ты за них и несешь ответственность…Вот и отвел бы их куда нибудь…

— А то ты, князь сделал для того, чтобы твои люди стали свободными? Хоть что-нибудь сделал? А ведь я их привел, получается, чтобы ты их сманил? За «так»?

— Идиот. Думаешь я ничего не делаю? Делаю. Краду. Отбиваю помалу. Меняю. Собираю деньги и выкупаю… Рррр! — опять почему-то разъярился князь. — Купца я тут подобрал…! Тоже такого же…! Умника…!

— Так именно что же я сделал не так?

— Какого хрена ты вообще поперся в Киев? — прямо спросил князь. — Захотел подкинуть не проблем? Или ты ромейский подсыл, который так хитро поссорил наши страны? Точнее не поссорл, а дал повод для нападения? Причем, вполне честный повод!

— Нет! Меня вот чуть не отравили…

— Знаю, что нет. И то, что ты отравлен был, тебя не выгораживает. Может быть рамеи хотели от видока избавиться? А? вот то-то же. Очищает тебя, дурака, другое…

— И куда же мне следовало идти?

— Ушел бы на север, захватил бы пару-тройку десятку баронств, их там как помета птичьего, кошке посрать негде… Создал бы новое княжество. Посадил бы на землю своих… И все бы было хорошо. А тебе захотелось спрятаться за чужую спину. Так что вполне честно, что я у тебя твоих хлопов забрал. Они тебе не нужны знать были вовсе…

— Хорошо. Может тебе, с твоего престола и виднее. Пусть так. А зачем ты меня пытался убить? Да еще так показательно? Или у вас не делают яды?

— Эх ты… Поэтому я и говорю, что ты ничегошеньки то не знаешь.

Лихомир встал и немного походил по своему любимому кабинету. Потрогал полки, стены, корешки книг, свитки, провел рукой по ковру на стене, и, в конце концов, прикоснулся к лежащему на специальной бархатной подушечке великокняжескому венцу.

— Когда умирал мой батюшка, да будет он спокоен и весел в Ирии, — совершенно неожиданно тихим, проникновенным голосом сказал князь. — Он заклинал меня, чтобы я берег великое княжество киевское. Чтобы люди жили счастливо, чтобы не было никаких потрясений. А тут вы…

Князь помолчал, потом сел в кресло, налил себе еще один кубок и продолжил.

— К сожалению, не все князья такие. Знаешь, ваш мир очень интересен. — Лихомир совершенно неожиданно перевел разговор на другую тему. — Еще в правление моего отца, попал скальд один к нам из вашего мира. Хороший голос у него был, жаль сгорел от лихоманки. Так вот, и мне, и батюшке очень нравилась одна песня из его, как это называется? Ретуара?

— Наверное, репертуара.

— Да. Точно. Репертуара. Вот как сейчас помню, — сказал князь и продекламировал.

Только б мне дождаться чести,
На Путивле князем сести,
Я б не стал тужить,
Я бы знал, как жить.
Днём за бранными столами,
За весёлыми пирами,
Я б судил-рядил,
Все дела вершил.
Всем чинил бы я расправу,
Как пришлось бы мне по нраву,
Всем бы суд чинил,
Всех вином поил!
К ночи в терем бы сгоняли
Красных девок всех ко мне,
Девки песни б мне играли,
Князя славили б оне.
А кто румяней да белее,
У себя бы оставлял.
Кто из девок мне милее,
С теми б ночи я гулял.
Кабы мне да эту долю,
Понатешился б я вволю,
Я б не стал зевать,
Знал б, с чего начать.
Я б им княжество управил,
Я б казны им поубавил,
Пожил бы я всласть,
Ведь на то и власть…

— Видно, у вас такие князья были в достатке… Да и у нас таких князей полно. Они ради своей мошны либо ради дешевого подобия власти, ради самоуправства, поломают и продадут все. Веру. Правду. Холопов. Даже род свой, хотя в этом не признаются…

— Я не понимаю тебя. Причем здесь это?

— А при том! Поймешь сейчас. Я — великий князь киевский. Мой род занимает первую строку в бархатной книге. Но помимо меня, еще есть множество князей, в жилах которых течет такая же, пусть и слегка разбавленная кровь. И они вполне могут надеть этот венец. Они мечтают о нем, но они не готовы. Он их придавит. Сломает. Раздавит в лепешку. А вместе с ними — и все великое княжество.

— И?

— Не понял еще? Эх ты… Говоря по-простому — я хоть и являюсь великим князем всех киевских земель, на самом деле я имею полную власть только в своем княжестве. Пусть оно и занимает почти пятину всех земель, но остальные, коль объединятся, то сметут меня и мое княжество. На радость ромеям и степнякам, которые придут и легко добьют оставшихся. Поэтому и приходиться лаской да указкой управлять всеми остальными князьями, чтобы не переметнулись под крыло кого другого. Степняков ли, западных или восточных россов… Они же по Правде свободны. А стоит мне хоть в чем прижать кого силой, так сразу же я получу войну на все четыре стороны. Такое уже бывало, и никто из нашего рода не хочет повторения той смуты.

370