Невозвращенцы - Страница 343

343

В конце концов учитель решил преодолеть эту проблему самым простым методом. Он на целый день поставил Ярослава в круг на отражение только этого удара. Итогом такой тренировки стал помятый старенький шлем, порванная одетая под шлем шапка и средней силы сотрясение мозга ученика. Хотя в наличии последнего, рассматривающий стремительно синеющие круги под глазами, учитель сильно сомневался. Что ж… Молитвы, травы и некоторая часть силы, осторожно направленная внутрь организма, вылечили его гораздо быстрее, чем самые лучшие медикаменты его родного мира.

Проблему все же решили. Долгим и трудным методом. Учитель вручил в руку парню вместо меча щит. С щитом проблем не возникло. На следующий день щит сменился другим — более узким и длинным, на следующий, еще меньшим, и так далее до тех пор, пока щит не стал по своей форме напоминать очень толстый меч (полученные навыки работы по дереву, т. к. делать все эти щиты приходилось самому, впоследствии помогли сдать Ярославу соответствующий «зачет»). В конце концов, щит сменился мечом, но навык и понимание остались. Смешное решение, но цели достигло.

Уроки Правды стали для Ярослава хуже горькой редьки. То, что для подвинутого на торговле и законах Максима было просто легкой, приятной и понятной разминкой для ума, Ярославу входило в мозг подобно каленому пруту. Это надо же! Правда оказывается, это только костяк законов, а судили по ней в каждом княжестве по-своему. Похоже, но тонкости присутствовали. Любой человек из не существующей, и не имеющей даже принципиальной возможности здесь родиться, профессии адвокатов (ибо должны были бы они посвящать все свое время не крючкотворствованию над законами, а тренировкам в оружном и безоружном бое), чувствовал себя бы на таких уроках, как рыба в воде. Но не Ярослав.

— Ну, дитя, поведай мне, в чего общего у чем разница меж полем и хольмгангом, — задавал наставник вопрос небольшой аудитории. И всегда, как на зло, цеплялся именно к Ярославу.

Вообще говоря, обучение было поставлено очень интересно. Для начала, лейтмотивом была кажущаяся полная свобода. В чем-то принцип организации обучения повторял западные университеты в покинутом мире. Ученик мог посещать те занятия, которые считал нужным, и тогда когда хотел. «Раз уж пришло дитя к слову и делу Богов наших, то зачем ставить ему препоны на пути учения? Пусть делает как знает…» — именно так говорили волхвы. И многих детей, независимо от их возраста и пола, такая ситуация явственно выбивала из колеи. Положим, ты из закупных холопов, ярма долга или из под тяжелой отцовской длани (все проблемы своих детей улаживали волхвы), а тут делай что хочешь!

На самом же деле реальность, хотя совсем и не расходилась со словами волхвов, была, как не парадоксально, совсем иной. Свободы было не так уж много. Да ты мог учиться и делать что угодно. Но! Учиться и/или делать, а не прожигать время в попойках или лени. За этим внимательно следили наставники. Во-вторых, мастера тоже не днями напролет ждали лентяев-учеников, а уж кто под кого подстраивался и так ясно. В-третьих, как только ты находил себе личного наставника, или не одного, это как Боги одарили способностями, то сразу же поступал в его личное распоряжение. С этого момента ты делал только то, что тебе велел твой самолично выбранный учитель, свободы конечно там уже не было. И еще один немаловажный момент. Испытание свободой, одно из самых тяжелых: окажется ли эта волхвовская свобода для тебя свободой от или свободой для?

— Так в чем же?

— Ну… И то и другое поединок.

— Браво! — похвалил язвительный мастер. Остальные дети необидно рассмеялись. — А еще в чем?

— И то и другое строго ограничивается определенными правилами.

— Так… Ну понятно. Знаешь ты мало. Тогда, отличие меж ними в чем? — продолжал безжалостно терзать Ярослава его наставник.

— Это проще. Поле, как судебный поединок, может присудить только князь или волхв высокого э… звания, и только в случае если ответчики либо оба скажутся правы, либо и те и другие приведут много очистников. Либо, по требованию одного из судящихся, как последний способ отвести от себя навет. Хольмганг — это просто вызов на поединок, обычно на перекрестке дорог. Вызванный на поединок божьего суда может от него либо отказаться, но это является важным доказательством вины, либо выставить за место себя замену, особенно если судятся мужчина и женщина. Вызванный на хольмганг может от него также отказаться, но тем самым прослывет навек трусом. Проще и дешевле быть даже зарубленным в поединке, чем влачить жизнь отрезанного ломтя. От такого труса откажется и род, и жена, и дети. Замена на хольмганге не допускается. — Ярослав сглотнул и продолжил перечислять. — Хольмгангов может быть сколько угодно за один солнечный день, поле — только одно.

— Все?

— Да вроде…

— Добре… А как на счет набольших? Как они судят?

— А. Да. Забыл — хольмганг это в основном северян да германцев, а поле — это наше. У остальных другие формы божьего суда. Подковку там из углей вынуть, под водой выдержать и прочее, прочее.

— Что ж… А как соотносятся законы поля и хольмганга?

— Это по-разному. От княжества к княжеству. В великом княжестве Словенском, практически на всей территории, за редким исключением, хольмганг считается разбоем, со всем вытекающими. В Киевском — убийством. В великом княжестве Суздальском разрешено как форма поединка-дуэли, однако за смерть на хольмганге выживший обязан платить крупную виру. А в Новогородском, помимо крупной виры, победитель должен заплатить долю от полученной добычи. Торгаши, что с них взять. А, забыл еще, победителю на хольмганге достаются, обычно, все вещи победителя…

343