Невозвращенцы - Страница 211

211

Подумав, Максимус счел этот обычай не лишенным некой логики. Ведь действительно, чем больше хозяин ценит своего гостя, тем больше он уделяет ему внимания. «Но раз пошел разговор напрямоту…»

— Слушай, а расскажи еще чего-нибудь про ваши традиции. А то ведь я ничего о них, оказывается, не знаю.

Глаза Афзала блеснули. Сам того не желая, Максим, проявил вежливость в кубе. Во-первых, стал расспрашивать хозяина, позволяя ему угодить гостю рассказом. Во-вторых, поинтересовался у чтящего свои обычаи человека предметом его культа. А так как получилось у него это не нарочно, искренне… Ведь не даром говорят: «хочешь подружиться с человеком, позволь ему рассказать о себе и будь внимательным слушателем».

С этого момента началось увлечение Максима восточной жизнью и тамошними обычаями. Афзал много порассказал о жизни степняков, ордынцев и итильцев. Часть его рассказов была смешной, часть навевала сладкие воспоминания о сказках 1000 и 1 ночи, читаных в детстве. Расписывал Афзал все это с таким жаром, в таких красках, что Максиму хотелось бросить все и бежать туда жить. Окружающая действительность после таких сказок казалось пресной и убогой, а соплеменники — дикими неотесанными варварами. Побывать на юге, в великом городе Ургенч стало настоящей мечтой молодого ученика волхвов.

Как известно, если боги кого хотят наказать, они претворяют в жизнь самые заветные человеческие желания.

— Утекай! Утекай! — Покрикивал Косарь, размахивая оружием.

Бум. Который раз Максимус все сделал неправильно и пропустил удар. Легкий кусочек дерева, из-за набранной хорошей скорости ощутимо ударил его по спине. От боли тренировочная стеганка не спасла, и парень с вскриком разорвал дистанцию.

— Ррр!

— Ну что я тебе говорил?! Ты не рычи, ты меня слушай! — И, помахивая привязанным к палке на недлинной веревке небольшой сосновой гирькой, волхв стал постепенно выбирать дистанцию.

В последнее время Максима знакомили с другими видами оружия. В частности, как сейчас, с кистенем. Примитивное оружие на вид — что там: палка, веревка и грузик, не бином ньютона, оказалось на поверку очень и очень занятным. Легко сделать, просто освоить — не даром кистень считался и был любимым оружием разбойников, и очень, очень трудно защититься.

Конечно, в нем не было такого шарма, как в мече или сабле, не было и брутальности, как в тяжелой секире. Но несмотря на это, функциональность оставалась на высоте. Бить им зайцев на скаку было любим развлечением молодых и не очень воинов, а заодно и великолепной тренировкой координации.

— Не пытайся отбить удар! Все едино — гирька обернется вокруг и ударит тебя. Уходи, утекай! Не дай добраться до тебя. И рази мечом. Поле держи, чтоб между тобой и врагом было не меньше пяти-семи шагов.

Бум!

— Арр!!!

— Слушаешь ты ушами! А глазами ты должен следить за врагом. Не дай ему себя заморочить! Не отвлекайся! Уходи!

Вжик — загудел рассекаемый веревкой и грузиком воздух. В первый раз это не кончилось ударом. Максим просто оступился и чуть не упал, но факт остается фактом — волхв промазал.

— Так то лучше! Уходи. Но в следующий раз, когда отступаешь, помни, что ты не медведь на поводе у скоморохов, и вокруг не смеющаяся толпа, а враги. Тебя с таким уходом сосед добьет. Что?

— Ногу потянул вроде, — попробовал разжалобить волхва Максим, но «тема не прокатила».

— Бедняга. Видать, совсем ты бездыханный…Знать, отдохнуть надо тебе. Добре. Вот побегай по двору. Пока нога не пройдет. Трех десятков кругов тебе хватит? Вот и хорошо!

Максим выругался, кряхтя поднялся на ноги, и стал стягивать с себя стеганку.

— А это что за дела? Я же сказал, чтобы ты отдыхал. А чтобы хорошо и с пользой отдохнуть и подумать, ты еще прихвати вон меч деревянный с собой, и щит, вон тот, из горбыля срубленный. Ну и что, что тяжелый? Ты же не сражаться, о отдыхать. Ну что встал? Давай беги!

Максим поморщился. Тридцать кругов в полной выкладке выжмут из него все соки. И несмотря на это, тренировка продолжиться до тех пор, пока наставник не останется доволен прошедшим днем, что бывало ну оооочень редко. И время тут было не лимитировано — тренировка могла проходить час, а могла — и все пять, и закончиться после захода солнца. После таких тренировок Максим до лошади в буквальном смысле доползал на четвереньках.

— Что ты мне тут рожи кривишь? Давай, отдыхай! — подхлестнул его окриком Косарь.

И Максимус побежал.

К счастью, он успел «отдохнуть» только наполовину, как пришло спасение. Спасение приняло форму гонца от какого-то старшего волхва.

— Поздорову тебе, Косарь!

— И тебе поздорову, коли не шутишь. Чего тебе?

— Да вот, есть тут у тебя Максимус?

— Есть. Вон отдыхает.

— Ааа… Ясно все. Злобишься…

— А зачем он тебе?

— Его вызывают на суд волхвов. Он пойдет со мной. Сейчас же.

Отдышаться ему не дали, только скинуть тренировочную робу. Всю дорогу до центра города, где располагались основные храмы, Максим размышлял, что же он сделал такого, что потребовало его вызова на судилище. «Ведь здесь каждый первый был в том или ном роде судья, зачем же тащить его в высокий суд? Не представляю…» Впрочем, вскоре ему все было разъяснено.

Суд проходил в небольшом зале одного из храмов Даждьбога. Помимо волхва-судьи, воина Даждьбога, присутствовали несколько молодых мужчин, явно имевших отношение к разбирательству, Радульф и пара-тройка зевак. Адвокатов и обвинителей не было: эта функция возлагалась на самих судящихся. Конечно, оба могли привлекать сколько угодно свидетелей обвинения и очистников.

211