Невозвращенцы - Страница 132

132

Кто-то нанимался наемниками к ромеям или росам, кто-то пиратствовал, кто-то совершал набеги на расположенные по побережью селения. Кто- то совмещал все это — бывало так что те, кто в этом году охранял конвой новогородских ладей от посягательств другого клана викингов на следующий год нападал на те же ладьи, но уже под охраной тех самых драккаров, от которых в прошлый год оборонял. Приблизительно раз в пять-семь лет под предводительством особо удачливого ярла собиралась огромная флотилия, которая беспощадной лавиной сметала все живое и ценное с неудачливого побережья. Тогда с юга к ним плыли ганзейские и ромейские купцы на пустых, или полу загруженных дорогой провизией и вином, кораблях, и с полными кошелями. Они скупали рабов и ценности, платя за это удобными в хранении и обращении золотыми монетами, а обратно корабли уходили уже заполненные рабами и утварью да так, что оседали в воду по самые борта.

Лет четыреста назад большой сборный флот на ста драккарах отправился грабить новогородское побережье. Добыча была собрана сказочная, и на следующий год, под предводительством все того же удачливого вождя, уже сто пятьдесят больших ладей вернулось с добычей. Они дошли по рекам до самого Новогорода и ограбили его предместья. На следующий год в поход собрались все, кто мог держать оружие, начиная с пацанов пятнадцатилетних и кончая уже совсем древними стариками. В планах великого уже ярла Свенси было взять Новогород и ограбить его до нитки. Добыча обещала быть неисчислимой, но… Викинги не знали, что совет новогородского купечества, разозленный разорительными двухлетними набегами выделил крупную сумму денег своему князю и тот смог пригласить со всех росских княжеств отряды охотников повоевать. Викингов свободно пропустили до стен Новогорода, дали им время немножко поосаждать город. В это время в нижнем течении Волхова река была перекрыта сплошной стеной плотов, связанный друг с другом цепями и крепко укрепленных на берегу. Кольцо вокруг находников было замкнуто и началась бойня. Непривычное к правильным крупным сражениям на суше, состоящее из разрозненных дружин множества ярлов, войско викингов в битве было расчленено на мелкие кусочки и уничтожено под корень. Ярость новогородцев была такой сильной, что пленных они не брали. Самых удачливых викингов, которые успели удрать на свои корабли, задержали плоты в низовьях Волхова. Но это было еще не все. Получив огромный флот драккаров новогородский князь погрузил свои войска на трофейные корабли, умелых моряков в Новогороде было предостаточно, и отправился с ответным визитом. Огнем и мечом он без разбору правых и виноватых прошелся по всем поселениям данов и норманнов, сжигая, убивая и угоняя в полон. Уцелели только самые дальние и самые скрытые в фиордах поселения, а имя Свенси стало нарицательным, синонимом пирровой победы. В честь этой победы и на взятую добычу князь заложил в устье Волхова город Торжок, который раз и навсегда защитил путь к Новогороду.

Около четырех сотен лет потребовалось викингам чтобы оправиться от такого поражения. Но нет худа без добра — это позволило помириться и объединиться, до определенных границ, ранее постоянно воевавшим друг с другом северным племенам данов и норманнов. Выжить, продолжая воевать друг с другом, им тогда было нереально…

Но это все Александр узнал только потом. Сейчас же ему просто не с кем было даже словечком перекинуться. Так бы и помер он со скуки, если бы не счастливый случай в конце лета.

В тот день он выгуливал небольшое овечье стадо своих хозяев. Забраться пришлось очень далеко от поселения — вышел он из дома позже чем обычно, и трава поблизости была уже объедена. Голодные овцы блеяли и уходили все дальше и дальше, и Александру приходилось идти за ними. Вечерело. Наевшиеся овцы сбились в кучу и пастух, поглядывая на темнеющее небо подгонял их палкой, ускоряя дорогу домой. Внезапно Александр услышал далеко, сбоку от дороги, тихие крики. Слов он не разобрал, а если бы и разобрал, то пользы от этого было бы немного — все равно языка он не понимал. Решив разнообразить свою жизнь хоть каким-либо приключением он повернул свое стадо в ту сторону, откуда раздавались крики. Приблизительно через час хода он обнаружил источник криков. Им являлся молодой мужчина, одетый в обычную местную одежду. Судя по всему он был из другого поселения, так как лицо его было Александру не знакомо, и занимался тем же, так как рядом с кричащим пастухом меланхолично жевали траву или лежали на земле несколько овец. Видимо вечерние тени спрятали небольшую трещину в каменистой земле и усталый пастух, сконцентрированный на наблюдении за овцами, не заметил ее. Неудачный шаг, рывок и вот нога сломана.

К моменту прихода Александра неизвестный уже совсем охрип от крика. Увидев человека он радостно что-то залопотал на своем языке, на что Александр только поморщился.

— Эх, блин, как тебя только угораздило? — тихо пробормотал под нос Александр, но раненый его услышал. Глаза того широко распахнулись в удивлении.

— Ты росс? — на хорошем русском, или, точнее, росском, спросил тот.

— Во! Соотечественник нашелся. Где твои глаза были?

— Нуу… Извиняй…

— А если бы я рядом не проходил? А если бы не услышал твоих криков? А если бы не подошел? Что бы ты делал? А? — злился Александр, понимающий что бросить раненного не сможет и поэтому вернуться в деревню придется утром.

— Помирал бы, что еще тут делать… Или нашли бы меня потом, после — чай не простой раб убег, а с целым овечьим стадом, — и он кивнул на разбредающихся по сторонам овец.

132