Невозвращенцы - Страница 100

100

Выход нашелся неожиданно. Один из солдат проболтался (и был за это вознагражден) Максиму, что Седенький собирается построить небольшой золотой прииск вдали от Городка. Золото было ценно всегда и везде, и быть рядом с тем местом, где оно из земли попадает в людские руки очень перспективно. Максим собрал некоторое количество денег и попросился на этот прииск.

Его взяли. Как потом Максим узнал — ему опять повезло «попасть в струю». На прииск нужен был интендант. Прииск располагался далеко от Городка, машины ходили не часто, поэтому Седенький организовал рядом с прииском себе небольшую базу, с большими запасами.

С прииском дело вообще обстояло весело. Например — он был полностью незаконен, так как Сергеев не только не давал разрешение на его создание, но и, считалось, что он даже не знает об этом. Это найденное удачливым бойцом, еще в самом начале, место сначала охраняли солдаты из первого полка, но потом передали второму. На самом деле, полковник естественно знал о нем. Просто в начале было еще не до этого, да и Седенький не мешался под ногами, зараженный золотой лихорадкой, а потом, после всех этих непростых зимних событий стало уже не до этого. После разжалования Сергеев сослал приказом Седенького на эту базу — чтобы ему не скучно было.

Вторым веселым моментом был принцип набора, сотрудников, если так можно сказать, на прииск. Седенький издал приказ по своему полку «О соблюдении дисциплины» и на следующий же день набрал около сотни нарушителей оной самой. Всех этих злостных нарушителей наказали временным переводом из солдат в рабочих (а по сути превратили в рабов), которые и работали на прииске. Каждому рабочему было обещано восстановление после выполнения определенной нормы добычи драгоценного металла — двести грамм. Кстати, чтобы еще больше подхлестнуть добычу Седенький ввел правило, по которому суточную пайку рабочие выкупали за золото. «А коли не добыл — то и не ешь».

При таких порядках количество беглецов с прииска было бы чудовищным, если бы не было злой и внимательной охраны. Охрана такая была — в эту роту полковник собрал самых «отмороженных» из своего полка. Даже обергруппенфюрер Теодор Эйке заплакал бы от умиления глядя на эту мразь…

Естественно, в таких условиях попавшие солдаты старались как можно быстрее сделать норму и вернуться обратно к легкой военной службе. И, конечно, Седенький их отпускал, как только они добывали положенное. И тут же за место них брал следующих нарушителей. Как не странно, но по дисциплине второй полк вскоре обогнал первый.

Прииск был супербогатый — эта ничем не примечательная неширокая, но быстрая речка уже обогатила полковника на пятнадцать килограммов драгоценного металла. Золото встречалось в виде крупного песка и мелких самородков, хотя один удачливый старатель нашел самородок весом в 217 грамм.

Максим, конечно, не был ни охранником, ни рабочим. Он занимался выдачей и учетом на складе. И старался как можно меньше попадаться на глаза охранникам — его азеров тут не было и заступится за него было не кому. Зато, здесь он сумел набрать серьезную сумму, около 200 грамм золота, что при ценах на золото позволяло определть свой заработок в 5 тысяч долларов.

Зимой в работе прииска появился перерыв. Золото добывалось самым примитивным путем — многократной промывкой водой породы в лотках. При этом вся грязь и более легкие частицы вымывались, а осадок из тяжелых пород оставался в лотке, золото, как известно, очень тяжелый металл. Но у воды, которой пользовались для промывки, есть некоторое всем известное свойство, которое и остановило работу прииска на зимний период — при температуре окружающей среды ниже нуля градусов она превращается в твердый и совершенно не текучий продукт — в лед. Поэтому и охрана, и рабочие, и Максим всю зиму не работали.

Всю зиму Максим провел в отдыхах — а именно: на заработанное золото, которое, хоть и из-под полы, но все же имело ход в Городке, Бубнов кутил. (Хотя прииск держал только Седенький, золото добывали и другие — «для себя», и, несмотря на приказ сдавать его за рубли, не всякий торопился это делать. Да и брали многие более охотно золото, чем рубли). Были бы деньги — а промотать их найдется где — всегда найдутся и добрые собутыльники, и раскладные телки. К концу весны Максим потратил все свои накопления — как денежные, так и золотые, но совершенно не жалел об этом. Позажигал он хорошо…

С концом апреля начался новый сезон работы на прииске, и теперь Максим решил не стесняться и брать «положенную цену» за те продукты и шмотки, которые он отпускал мающимся «посудомойкам» — как называли несчастный нарушителей дисциплины, попавших во временное рабство на прииск. Это решение выразилось в резко возросших его доходах — он за неполный месяц собрал уже грамм триста, и в нескольких доносах на него. Чтобы не гнали волну и чтобы попасть, помня то, как он сам подсидел прежнего интенданта, Максим при первом же удобном случае повинился перед своим начальством и поделился с ним, оставив себе всего сто грамм. Такой шаг был оценен, и, позже, на все обвинения в его адрес начальники закрывали глаза.

Тот страшный день начинался обычно. Никто ничего плохого даже и не подозревал, подполковник с прииска еще вчера уехал в Городок, оставив за старшего одного из своих друзей. Все шло как обычно. Внезапно капитана вызвали к радисту. Оттуда он выскочил как ошпаренный и объявил тревогу. Все, включая рабочих, срочно погрузились на грузовики, бросив все в таком состоянии, как было — Максим ели-ели успел запереть дверь на склад, а капитан мял в руках крепкий кожаный мешочек с добытым золотом.

100